"Меняющаяся роль ШОС и БРИКС в условиях трансформации мирового порядка": экспертный семинар в рамках "Ломоносовских чтений"

Открывая заседание, А.А.Сидоров подчеркнул противоречия развития международных отношений после холодной войны, когда все возрастающая глобальность и расширение круга многообразных внесистемных игроков мировой политики сочетаются с сопротивлением усилению взаимозависимости и возвращением к идее приоритета «национального государства». Однополярная, биполярная и многополярная модели недостаточно адекватно отображают «гибридный» характер современного миропорядка. Возможно, мы являемся свидетелями формирования системы «двух с половиной полюсов», где для обеспечения своего преобладания над конкурентами США (как воплощение «коллективного Запада») могут способствовать усилению того или иного регионального полюса (центра). Сегодня трехстороннее взаимодействие России, Индии и Китая продолжает выполнять роль несущего каркаса БРИКС и становится доминантой в ШОС. И хотя «треугольник РИК» никогда не представлял собой антиамериканского альянса, этот формат позволил ведущим страны незападного мира с большей уверенностью заявить о своих правах на достойное место в мировом порядке XXI века.

С основным докладом «Изменение характера задач и функционирования ШОС в контексте расширения ее состава» выступил заместитель директора по научной работе ИНИОН РАН, приглашенный профессор Ляонинского университета, д.полит.н. Д.В.Ефременко. Он констатировал, что принятие в состав ШОС таких стратегических антиподов, как Индия и Пакистан не парализовало работу объединения. Также не оправдались предсказания отдельных российских аналитиков, что с расширением ШОС начнет превращаться «во все более помпезную, но все менее осмысленную и полезную организацию», интерес к деятельности которой утратит сначала Китай, а затем и другие государства Евразии. Напротив, в успехе первого года работы ШОС в расширенном составе огромная заслуга принадлежит именно Китаю, осуществлявшему председательство в организации. Пекином была предложена достаточно конструктивная повестка совместной работы. При этом продолжалась реализация инициативы «Один пояс, один путь» и ее сопряжение с интеграционными процессами в рамках ЕАЭС. Для мировой политики это означало уверенное продолжение работы по формированию полицентричного мирового порядка, а для мировой экономики – диверсификацию транспортных коридоров и дальнейшую реструктуризацию глобальных цепочек добавленной стоимости в пользу Китая и некоторых других стран незападного мира. Россия, не будучи лидером этих процессов, внесла тем не менее очень крупный вклад в противостояние гегемонии западных держав. Одновременно политическая координация между Москвой и Пекином вышла на беспрецедентно высокий уровень. Появились основания говорить о «пекинско-московском консенсусе» – своеобразной системе совместного влияния, направленной на обеспечение стабильности Центральной Евразии и предполагающей совместную защиту интересов России и Китая при функциональном распределении ролей между ними. Несомненно, что при этом будет происходить сокращение экономического, военного и политико-идеологического влияния США и Запада на этот макрорегион. В глобальном контексте это также будет означать общее ослабление американской гегемонии, но в то же время будет иметь место сосуществование и наращивание экономического взаимодействия Центральной Евразии с Европой, другими регионами и странами, где доминирует западная политико-институциональная модель.

«Интересы Индии в БРИКС» рассмотрела руководитель Центра индийских исследований Института востоковедения РАН, доцент кафедры региональных проблем мировой политики к.и.н. Т.Л.Шаумян. Докладчик отметила, поведение Индии на международной арене в полной мере вписывается в каноны предложенного французскими политологами концепта «свободная геометрия мировой политики», фиксирующего возможность активного участия любого государства одновременно в нескольких двусторонних и многосторонних группировках. Описывая геополитические позиции своей страны, индийские политологи обычно представляют мир вокруг Индии в виде трех стратегических концентрических колец. Первое охватывает непосредственных соседей; здесь Нью-Дели преследует цель укрепить свое доминирование в Южно-Азиатском регионе и предотвратить вмешательство внерегиональных сил в отношения между странами Южной Азии. Второе – это расширенное соседство Индии в Азии и в зоне Индийского океана, где она стремится уравновешивать влияние других государств и не допускать ущемления своих интересов. Наконец, третье кольцо – вся мировая арена, где Индия претендует на роль одного из ключевых игроков в обеспечении международного мира и безопасности. Особое место в приоритетах Нью-Дели занимает Китай, как страна, отношения с которой находятся во всех трех вышеозначенных кольцах. Формат БРИКС значим для Индии, в числе прочего, как площадка диалога с Пекином. Будучи «естественными стратегическими партнерами», Индия и КНР остаются традиционными соперниками, отношения между которыми осложнены грузом застарелых нерешенных проблем, в частности несовпадением позиций в отношении принадлежности штата Аруначал Прадеш, взглядов на тибетскую и кашмирскую проблемы.

С докладом «Африка в центре внимания БРИКС» выступил аспирант РУДН по направлению "политические науки и регионоведение", сотрудник кафедры политического анализа и управления РУДН, магистр международных отношений Ф.Агоннуде. Он обозначил, что «африканский вектор» интересов стран-участниц объединения закрепил пятый саммит БРИКС, прошедший в марте 2013 г. в южноафриканском Дурбане. Для страны-хозяйки саммита – ЮАР – сам факт его проведения позволил сделать заявку на роль ворот в Африку и тем самым нарастить политический вес перед лицом других претендентов на континентальное лидерство, в частности – Нигерии. Подробно рассмотрев отношения ЮАР с другими странами объединения, докладчик уделил особое внимание противоречиям с сфере экономического сотрудничества и активности Китая на континенте. При этом, он отметил, что главной чертой в выстраивании отношений африканских государств с внерегиональными партнерами является отказ от идеологических подходов и ориентированность на взаимовыгодное сотрудничество.

«Возможности развития ШОС в организацию, альтернативную ООН», дискуссии о реформировании которой не покидают международную повестку, рассмотрела Е.В.Пинюгина, научный сотрудник Отдела политической науки Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) РАН, преподаватель кафедры сравнительной политологии МГИМО (У) МИД России, к.полит.н. Докладчик подчеркнула, что поскольку в условиях современной международной конъюнктуры любые сценарии реформы ООН не отвечают интересам России, целесообразно сыграть на противоречиях инициаторов подобной трансформации, в частности, использовать аргументы стран, критикующих приоритетную роль «коллективного Запада», государства которого выступают конституирующей ООН общностью. Вхождение в ШОС помимо России и КНР таких азиатских ядерных держав как Индия и Пакистан придает ей масштаб ответственности, сопоставимый с Советом безопасности ООН, а состав стран-учредительниц ШОС обеспечивает сравнительное преимущество объединения, не связанного западной цивилизационно-исторической парадигмой.

В противовес большинству участников семинара достаточно скептическое отношение к деятельности рассматриваемых организаций выразил старший преподаватель Школы востоковедения НИУ ВШЭ, ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН А.О.Виноградов. В своих тезисах – «Трансформация отношения КНР к ШОС и БРИКС в связи с изменением международной ситуации и места Китая в мире» – он отметил, что решение о расширении ШОС окончательно превратило эту площадку в своего рода дискуссионный клуб без конкретного наполнения. Даже тема борьбы с терроризмом в рамках ШОС для Китая сегодня не является приоритетной. В Белой книге 2016 г. на одном из первых мест в списке инструментов борьбы с терроризмом значится созданная Китаем без участия России структура в составе Китай–Таджикистан–Афганистан–Пакистан, в рамках которой проводятся совместные патрулирования и конкретные операции. ШОС в этом списке стоит на одном из последних мест, а Региональная антитеррористическая структура (РАТС) ШОС не упомянута вообще. Похожую картину, с точки зрения эксперта, мы можем наблюдать и применительно к БРИКС. Активность Китая в этом направлении относится к периоду 2011–2015 годов, сразу после того, как под давлением США была отложена реформа МВФ, т.е. предоставление Китаю и другим странам, прежде всего развивающимся, большей квоты в рамках Фонда, что позволило бы влиять на принятие решений и назначения в Совет директоров. В 2016 г. реформа МВФ была проведена и разговоры постепенно стихли. Взамен Китай выдвинул идею расширения организации в виде пресловутой идеи БРИКС+. А сегодня, с приходом к власти в Бразилии проамериканского президента, будущее БРИКС представляется смутным. Если Бразилия выйдет из БРИКС, то останется РИК + Южная Африка, которая в недостаточной степени участвует в работе, ссылаясь на отсутствие финансовых возможностей. РИК же существует уже довольно давно, но не выходит за рамки консультаций и встреч между учеными и чиновниками среднего звена.

По окончании семинара А.А. Сидоров поблагодарил всех выступавших за интересные и содержательные доклады, а слушателей, которыми стали студенты бакалавриата ФМП МГУ имени М.В. Ломоносова – за активное участие в обсуждении. Точка в дискуссии не поставлена, и в контексте всесторонней подготовки к председательству России в ШОС в 2019–2020 годах, которое начинается уже в июне, а в 2020 г. – в объединении БРИКС, очевидно, что споры о потенциале этих объединений и об их истинном авторитете на международной арене только обострятся.