«Что почитать в период пандемии?»

1.       Венедикт Ерофеев «Москва-Петушки»

Когда-то мы собирались у меня дома с друзьями и часами читали эту книгу вслух. Все хотели поехать все вместе в Петушки, как ездят туда уже много лет поклонники В. Ерофеева – Венички. Взять билеты, устроиться в электричке на продавленных скамейках, и чтобы была зима, и замерзшие грязноватые окна, и серая муть за ними, и мы бы читали и читали, и угадывали цитаты, смеялись бы, и грустили... Так и не поехали. То одно, то другое. И те друзья сейчас разметались по миру, и уже не до Петушков им.

Это очень сложная – при всей внешней очевидности сюжета – и очень тонкая, очень лиричная книга. Один из самых красивых и сложных русских текстов последних ста лет. Хотя, казалось бы, - человек едет в электричке и пьет. И все. Но тут и Библия, и Кант, и Данте, и вся русская литература, и газета «Правда»…

Пожалуй, приведу любимую цитату: «Мне нравится, что у народа моей страны глаза такие пустые и выпуклые. Это вселяет в меня чувство законной гордости... Можно себе представить, какие глаза там. Где все продается и все покупается... Глубоко спрятанные, притаившиеся, хищные и перепуганные глаза... Девальвация, безработица, пауперизм... Смотрят исподлобья, с неутихающей заботой и мукой - вот какие глаза в мире чистогана... Зато у моего народа - какие глаза! Они постоянно навыкате, но - никакого напряжения в них. Полное отсутствие всякого смысла - но зато какая мощь! (Какая духовная мощь!) Эти глаза не продадут. Ничего не продадут и ничего не купят. Что бы ни случилось с моей страной, во дни сомнений, во дни тягостных раздумий, в годину любых испытаний и бедствий - эти глаза не сморгнут».

2. Пол Боулз «Дом паука»

Боулз был странным человеком и писал странные книги. Американец, битник, он прожил в Марокко сколько-то десятков лет и написал там сколько-то текстов: романов, рассказов, эссе. И хотя по одному его роману - «Под покровом небес» - Бертолуччи снял фильм - многие его все равно считают слабым писателем. Ну, не знаю... я бы сказал, он писатель необычный: в его книгах много атмосферы и не очень много сюжета. Он очень хорошо знает и понимает Марокко, чувствует его, как мало кто... но не романтизирует, не очаровывается... Марокко Боулза - страшноватое своей неизвестностью, тихое, глухое, застывшее в зное под ультрамариновым небом...

3.  Исаак Фильштинский «Мы шагаем под конвоем»

Это книга моего учителя – Исаака Моисеевича Фильштинского. Он был крупнейшим арабистом XX века, диссидентом, проведшим шесть лет в ГУЛАГе, а потом написавшим классические тома по истории арабской средневековой литературы и истории халифата, переведшим на русский, наверное, целую библиотеку арабской классики. Но эта книга не про арабский мир. Это собрание его рассказов о лагерной жизни. Рассказов очень человечных и очень живых. Когда Исааку Моисеевичу исполнялось 90 лет, я готовил сборник статей в его честь. Это был мой первый опыт редакторской работы («Восхваление»). Статьи в него дали самые крупные наши ученые – В.В. Наумкин и А.Б. Куделин, И.М. Смилянская и М.Ф. Видясова и т.д. Все – ученики Исаака Моисеевича. А еще его друзья, и среди них крупнейший наш философ Григорий Померанц. Его статья называлась «Три поворота черного табурета», и она Исааку Моисеевичу очень не понравилась. Григорий Соломонович рассказывал в ней, как, возвращаясь из лагеря, они приходили в дом к одной женщине, садились на рояльный табурет и, крутанувшись на нем, делились воспоминаниями. Первым был фольклорист Елеазар Мелетинский, именем которого сейчас назван институт. Он провел в лагерях лет двадцать, и считал, подобно Шаламову, это абсолютным отрицательным опытом. Третьим был сам Г.С. Померанц, задержавшийся в лагере ненадолго и, как и Галич потом, считавший лагерь пространством свободы в несвободной стране. А между ними был Исаак Моисеевич, всегда говоривший, что лагерь – место, в котором тоже есть жизнь, и что любопытство, интерес к жизни во всех ее проявлениях может помочь пережить самое страшное. Попробуйте найти издание 2014 года – там, помимо рассказов, есть и воспоминания об Исааке Моисеевиче, в том числе мои.

4. Али аль-Асуани «Дом Якобяна»

Это книга современного египетского писателя, сейчас живущего в США, один из немногих доступных на русском языке романов про почти сегодняшний Египет. Дом Якобяна – вполне реальное здание в Каире, построенное когда-то армянским купцом Якобяном. На разных этажах живут разные люди – от потомка местных аристократов до ютящейся на крыше семьи консьержа. Их судьбы странным образом переплетаются в тугой узел, отражая в своем микрокосмосе всю драму современной египетской жизни. Да и жизни вообще. Если Вы хотите понять, почему началась Арабская весна, прочитайте эту книгу.

5. «Мусульманский ренессанс» Адам Мец

Это единственная из списка не художественная книга, и откровенно говоря, не знаю, насколько она будет интересна студентам ФМП, связывающим свою жизнь с современностью и с политикой. Но с нее во многом началась моя любовь к Ближнему Востоку, и потому я ее рекомендую. Она попала мне в руки почти случайно, когда я был классе в 10. И хотя я мало, что из нее понял, она меня очаровала. Она была написана австрийским арабистом в 1930-е гг. И с тех пор много раз переиздавалась. Ее главы посвящены разным аспектам жизни арабского общества X-XI веков – государству и управлению, торговле и ремеслам, рабовладению, культуре и т.д. В них много фактуры, много живых историй, смачных подробностей. Очень «вкусная» книга.